Креа свойский, нарезан из лытдыбров. Имена героев изменены
[1:37]
Трепанация черепа без внешнего вмешательства и разрыв сердца, после которого образовался бы невпезду здаровый радиоактивный грибок - вот что чуть не случилось со мной когда я проснулся! Проснулся я не от сигнала мочевого пузыря или от чего-либо другого естественного, а от дичайших звуков. Звонок входной двери кричал как оргазмирующая самка кита: "Бин Ладен покрасил яйца в зеленый цвет в целях психологической атаки, хоть щас и не Пасха. Бороду - в белый цвет аля Гендальф и задумал савиршитъ терракт на сцуко Толкиеновских орлахъ"/ "Марс атакует блиа заодно с пятихуями из Альфацынтавры, которые высасывают у всех мозги с помощью реактивных клизм"! Ахтунг! Ахтунг!
Перемещаясь пинг-понговым методом от кровати к дверному косяку, от дверного косяка к стене и далее, я добрался до двери, которая уже дрожала нахуй на все шесть баллов по шкале Рихтера.
Со школьных лет вспоминаюцца строки из стиха поэта военных времен: "из тысяч лиц узнал бы я мальчонку, а как зовут забыл его спросить"... Так вот на трусах - это единственное что на мне было надето - были следы помады полугодовой давности, незнакомой мне бырышни, не спросил имя...
Для солидности настоящего кокаинового барона, к трусам и домашним тапочкам, напялил свою любимую оранжевую бейсболку. В руку, как влитая, легла бейсбольная бита, которая всегда стоит около моего порога. И, неудачно попытавшись открыть второй глаз, коснулся замка и спросил гортанным голосом: "Кто там?"
[около полуночи]
Митра и Мишан вернулись в гаражи после некоторого отсутствия. Вообще эти гаражи, где зависали мои хонки - межпространственнайа территория, где время отчисляется не часами и минутами, а литрами и бутылками! Туземные строения тех мест так же беспезды заслуживают уважения и восхищения: столик, свороченный со двора дома, лавочки основанные из спижженых досок и крыша над столом с генами блиать децкой песошницы. Воодушевляет настенная живопись Malevich style - куча дерьма, которая ввела дисбаланс в местную биосферу, и была артистично отброшенна лопатой в стену, сохранилась там как бессмертнайе сцуко праизведенийе неформального художника Псилоциба Падонкского.
Вернулись они туда дабы забрать исчо двух камрадов - Арыча и Мела, которые сидели там уже много бутылок и выглядели как продукт полнастью готовый к потреблению, в собственном спирту. Раззадоренные тем, что вернувшиеся в сумеречную зону подняли в салоне игровых автоматов две сотни, друзья поймали такси. Водителю оного дали координаты ихнего друга - Алика, то есть собственно меня. Я не имел возможности в тот день марафонить с ними ввиду рабочего графика, однако они точно знали, зачем ко мне едут. В школах города в этот день был паследний званок, и, хоть мои камрады покинули школу уже многа лет назад, они были настроены что show must go on и что надо жечь,ебать и резать! И естественно они абстрагировались от понятия, что некоторые люди ващето в это время спят.
Тут такси остановилось на светофоре, и Мишан, который сидел сзади, решив, что мол приехали, вышел. Митра, который спал на его плече, кувырнулся чирез голову як спицназавец и выпал на дорогу. Глаза водилы не поместились в зеркале и он вежливым матом попросил удалиться всю хуебратию.
Митра с Мишаном таки решили, что на сегодня хватит, но другие двое, как блиать два хоббита - хранителя кольца, продолжили путь к сваей ниибацо Рокавой гаре - то бишь на мой пятый этаж!
